Гаттерия, она же — туатара, она же — сфенодон — неуклюжее и в то же время юркое ящерицеподобное животное, достойное особого упоминания.
Прежде всего эта новозеландская рептилия — самое древнее наземное позвоночное из современных видов. Скелеты — ну точь-в-точь, как у нее, — находят еще в триасовых отложениях. То есть старушке гаттерии уже сегодня можно отметить 220 млн лет (вымершие динозавры по сравнению с ней подростки). И просто удивительно, как ухитрилась туатара прожить всем на зависть почти четверть миллиарда лет и в общем-то не измениться.
Впрочем, годы не прошли для нее даром. Насмотревшись чудес в мезозойскую эру, гаттерия донесла до нас кое-что из тогдашних фокусов. Например — третий глаз.
Помещается он у туатары на темени, между двумя обычными глазами. Наиболее отчетливо виден у только что вылупившихся малюток туатар. Внешне это пятно, окруженное чешуями, в виде розетки. У взрослых гаттерий оно может зарастать.
Зачем сфенодону третий глаз? — мучительно размышляли люди. И решили проверить, насколько хорошо он видит. Третий глаз гаттерии:
а) облучали монохроматическим светом — красным, оранжевым, желтым... и т. д.;
б) просвечивали ультрафиолетовыми и инфракрасными лучами;
в) помещали в сильные электрические и магнитные поля;
г) испытывали на химическую чувствительность;
д) проверяли, чувствует ли он температурные колебания;
е)...
Любое другое животное давно прозрело бы с досады, лишь бы отвязались от него назойливые экспериментаторы. Но гат- терия не такова! И глазом, так сказать, не моргнув (третьим!), она выиграла эту необычную игру «в гляделки». Люди науки отвели свой ученый взгляд и отступили, так ничего и не выяснив.
Вернее, кое-что все-таки стало ясно. А именно — что гат- терия своим третьим глазом ничего толком не видит (лишь свет от тьмы вроде бы отличает), не слышит, не обоняет. Короче — не глаз, а так, сплошная профанация. А по-научному — рудимент.
Научилась гаттерия за миллион лет и кое-каким странным повадкам. Удивляет, к примеру, ее непонятное сожительство с буревестниками.
Буревестники роют себе норы с благородной целью отложить туда яйца и вывести птенцов. Но нередко, когда подземная галерея завершена, в нее без ордера вселяется гаттерия. Буревестники, однако, и не думают протестовать — относятся к квартиранту по меньшей мере доброжелательно. Гаттерия тоже не наглеет — ведет себя спокойно и смирно.
Впрочем/пути буревестников и туатар редко пересекаются. Птицы ведут дневной образ жизни, сфенодон — ночной. Пока один из сожителей сидит дома, другой на охоте. Потом — смена караула.
А удивительно в этом непонятном содружестве вот что: гаттерии вполне могут вырыть нору собственными силами, без птичьей помощи. Кстати, нередко они так и поступают. Но почему тогда в других случаях туатары пренебрегают физическим трудом?
Существует мнение, что гаттерии нет-нет да и полакомятся яйцами или птенцами буревестника. Это, дескать, и толкает их на преступный псевдосимбиоз. Но, во-первых, вряд ли в таком случае мамы-буревестники спокойно переносили бы кровожадного соседа, а, во-вторых, нередко буревестники и гаттерия живут рядом в разных норах и последняя не делает никаких попыток съесть птичье потомство.
Так и неясно до конца, что роднит туатару и буревестника.